openai-domain-verification=dv-WAQV5THWoaaOxbFwC8aBsG7h

Мама выгоняла меня из дома

Записаться на терапию к клиническому психологу
Когда я слышу теорию о том, что души детей сами выбирают себе родителей, меня начинает колотить от злости. Потому что я не представляю, насколько травмированной должна была быть, согласно этой теории, моя душа, чтобы выбрать настолько мазохистский путь. Поэтому истории о «предназначении» и прочей кармической чуши я ненавижу.
Да, я отдаю себе отчёт в том, что меня не били до полусмерти и не подвергали сексуальному насилию, и поэтому моя история не настолько страшна. Но я мечтала в детстве либо о том, чтобы умереть – и отнюдь не с целью помучить моих мучителей, а чтобы просто прекратить всё это; либо о том, чтобы меня наконец избили так, чтобы это увидели другие – увидели и поверили мне.

Потому что моя интеллигентная, обаятельная, красивая, прекрасная мама производила внешнее прекрасное впечатление. А я с детства жила с осознанием того, что я – вру, я довожу, я провоцирую, я специально всё делаю так, чтобы её позлить. И верили всегда ей, а не мне. И в этом зазеркалье, где моей правде не было места, я выросла. Внутри я знала, что происходит – это неправильно и нездорово. Но мамины слова всегда, абсолютно всегда говорили об обратном — неправильная и нездоровая я, надо что-то делать со мной. И эта двойственность сводила меня с ума всю жизнь.

Я родилась в непростой семье. Мы жили с матерью, моей бабушкой, мамой матери, и с моим дедушкой – это отчим матери. Бабушка и дедушка, по сути, вырастили меня – хотя бабушка была крайне непростым человеком, как я сейчас понимаю, возможно, у неё было биполярное расстройство – но, пока она была здорова и сильна, всё было более-менее спокойно; мама много работала, она – человек творческой профессии, и я её редко видела.

Мне снились кошмары

С детства у меня два кошмара, связанных с дверью.

Первый – это сон, который повторялся регулярно. Я в квартире, и я не могу закрыть входную дверь, через которую пытается проникнуть что-то ужасающее, что-то очень страшное. Замки не поддаются, дверь не закрывается, у меня не хватает сил – и оно проникает внутрь. Ощущения очень яркие, всё как наяву.

Второй – это звук. Звук поворачивающегося ключа во входной двери. Этот звук (уже после шагов по лестнице, которые я тоже научилась отличать от прочих) означает одно – мама вернулась домой. И сейчас что-то будет.

Я отчётливо помню себя, свой ужас, отчаяние года в три – тогда мама открывала настежь входную дверь, и кричала, чтобы я уходила, ведь меня подменили в роддоме, я не её дочь, я плохая, она меня не любит. Я заливалась слезами, умоляла простить меня, умоляла поверить, что я – её дочка, а она - моя мама.

Я не знаю, когда всё это началось – память иногда подсовывает мне очень тёплые воспоминания, какие-то обрывки моментов, запахов и ощущений – чаще всего они связаны с бабушкой и дедушкой, реже – с мамой. Я точно знаю, что многие вещи память стирает и прячет. Потому что часто, спустя некоторое время после маминых бурь, я не могла вспомнить точно, что же было.

Я не помню, что было в раннем детстве, но мать рассказывала, что я выбрасывала игрушки из коляски, чтобы позлить её, и выколола глаза её кукле, которую мне дали поиграть в год-два. Я с детства была ужасным ребёнком.

Я помню, как мы вернулись с бабушкой из поездки, и мама увидела меня спустя несколько месяцев – и помню ненависть в её взгляде и злобное шипенье «Ты раскормила её! На что она похожа!»

Я помню, как упросила бабушку разрешить мне подстричь волосы – и помню мамино возвращение домой, и помню её отвращение ко мне, решившей проявить своеволие и состричь длинные волосы в мальчишескую стрижку.

Я помню, как мы возвращались откуда-то – я, в её туфлях, которые мне казались прекрасными, как и все её вещи, которые мне отдавались, когда надоедали, натёрла ногу.

И её злое: «Посмотри на себя! Ты отвратительна! Толстая, хромающая, с конфетой во рту!»

Я помню, как мать говорила мне, что я настолько жирная, что моё сердце и внутренние органы залиты жиром. Потом, уже во взрослом возрасте, я спросила, зачем она мне такое говорила? Она ответила, что я действительно была толстая, и надо было что-то с этим делать. Что-то с этим делать. В мои 10-11-12 лет. Позже, в 14 лет, я начала морить себя голодом, ела 300-500 калорий в день, похудела почти на 30 кг за полгода, мама была счастлива – а у меня пропали месячные. Это была анорексия. За которой пришла булимия, и скандалы по поводу того, сколько я ем.

Хорошая дочь

Но нет, не всегда всё было так ужасно – иногда она меня даже обнимала, гладила, покупала какие-то приятные вещи и говорила, что любит. Бывали периоды мира и счастья, которые я очень боялась нарушить. Я уже тогда поняла, что я могу испортить настроение, испортить жизнь, испортить отпуск. А ведь могу этого не делать.

Но для этого я была должна быть хорошей. Молчать. Слушаться. Не смотреть «волчонком». Не петь, не позорить, не говорить глупостей, не болеть, не кривляться.

И я, понимая в глубине души, что это неправильно, неверно, порочно, делала всё, чтобы понравиться. Своей красавице-маме.

С 10 лет мы с бабушкой жили за закрытой дверью – как-то мама выгнала меня из дома. В сердцах, не думая, видимо, о словах – и обвинив меня, что я всё придумала.

И началась эпопея с детскими комнатами милиции и прочим адом.

Содержали меня бабушка, на свою пенсию, и дедушка, который работал – но я помню, как бабушка пыталась получить какие-то деньги на меня у матери, и та всегда отказывала. И я помню, как это было унизительно. Ещё я помню, как мать влетала к нам в комнату – и оскорбляла бабушку самыми бранными словами, при мне, 10 – 11-летней. Потом, конечно, спустя 20 лет, я слышала, что она в жизни плохого слова не сказала бабушке. Но я знаю, что это было.

Бабушка держалась долго, а потом уехала. И мы остались вдвоём. Иногда это было неплохо – я старалась нравится матери, я очень старалась быть хорошей. Но я помню свой ужас, когда в школе я порвала новые колготки. Я ехала через весь город к бабушке, чтобы попросить у неё деньги на новые, потому что иначе мне пришлось бы очень плохо.

Я помню, как мама делала вид, что её вырвет, когда она проходила мимо моих кроссовок из икуственной кожи – другой обуви у меня не было, зато было начало переходного возраста. Я не знала, что то, что происходит с моим телом – это нормально. Зато поняла, что от меня воняет так, что человека может вырвать от моего запаха.

Страх

Страх
Единственное, что я услышала однажды от учительницы – это её удивление, что ухожу после 9 класса в училище. Я нормально училась, даже была грамота. А мне не оставили выбора – мне сказали, что содержать меня не собираются. И это было правдой – как только мне исполнилось 18, меня, живущую уже несколько лет между голодом анорексии и надеждой, что покормит кто-то из друзей, поскольку мать я «объедала», поставили перед фактом – я должна платить за квартиру. Я училась на 3 курсе, я начала работать за копейки на полставки, но мне выключали свет в ванной, когда я мылась, складывали мусор из помойки под подушку, запрещали пользоваться газом потому, что я не плачу свою долю квартирной оплаты. И расцарапали лицо за украденный ночью хлеб.

Спустя какое-то время, когда я сбежала и начала питаться нормально, я толстела буквально от воды, потому что организм долго голодал. За то тоже получала свою порцию издёвок – ну у тебя и телеса!

Вообще, этот страх – что-то не то сделать, что-то не то сказать, не тем тоном, не теми словами, преследовал меня всю мою жизнь. Равно как и постоянная двойственность – слова матери о том, какая я и моё тихое, заглушённое сознание – что не такая я и плохая ведь, ну хоть чуточку; её оценка моих поступков и действий – и моё внутреннее ощущение.

Я намеренно опускаю много деталей, потому что все они займут много знаков – моё изнасилование и её реакцию на это, мои побеги из дома и абсолютное перекручивание ситуации, мою жизнь вообще – и наше общение; её попытки удочеряться ко мне, одной растящей дочку, и попытки забрать у меня жильё. Постоянный контроль надо мной, взрослым человеком, везде – по телефону (по 3 звонка в день!), в социальных сетях. Осуждение всех моих слов, фотографий и мыслей. Осуждение моих трат. Осуждение моего образа жизни, моих интересов, моих друзей. Моего веса, лака для ногтей, гардероба и телосложения. Моих планов и моего умственного развития.

Самое главное – другое.
Она, наверное, действительно верила, что я – исчадие ада, ведь даже её знакомые священники это подтверждали. И тот, кто не любит и не уважает своих родителей, будет гореть в аду, ведь даже дети в детских домах ждут своих родителей-наркоманов. А я нет. Я – тварь.

Я, в 34 года, работая и содержа себя с 17 лет, панически её боялась. Боялась её оценки, боялась того, что она мне скажет, боялась её реакции на свой внешний вид, свои слова и действия. Боялась абсолютно всего, связанного с ней – «ласковое теля двух маток сосёт» - любила она повторять, и я старалась, насколько могла, быть ласковой, потому что любое моё слово, любой мой не тот тон мог быть использован против меня. Я очень свободолюбивый человек, я с детства пыталась противостоять этому насилию, пыталась сказать, что я имею право на чувства – но в какой-то момент я сломалась. Мой бывший муж был абьюзером, и я была в созависимых отношениях. Все мои отношения были созависимы, и выбирала я только тот тип мужчин, которым надо было доказывать, что я достойна любви, что я её заслуживаю.

Подъем на поверхность

Каким-то чудом я смогла начать выплывать – и началось это с момента, когда меня поставили перед фактом необходимости написать дарственную на квартиру. Смешно, но именно материальный вопрос меня отрезвил в плане отношений идеальных. Что-то мне показалось, что я бы никогда не смогла лишить свою дочь жилья. Я заблокировала её везде.

Дальше я случайно обнаружила книгу «Свобода от психопатов» Джексона Маккензи. Я очень много плакала, осознавая, что всё, что происходило – мне не приснилось и не плод моего воображения.

Спустя некоторое время я нашла группу «Токсичные родители», и практически сразу написала первый пост. И я получила огромную поддержку. И оказалось, что то, что происходило – действительно неправильно, что так не должно быть – мне говорили это чужие люди, не знающие меня, успокаивали и поддерживали.

С тех пор прошло почти 2 года – и, честное слово, это лучшие 2 года в моей жизни. За это время я пережила настоящую «ломку», мне очень не хватало наших «отношений», и депрессию, и панические атаки – но и за это же время я начала, впервые за много лет, спать без снотворных и жить без антидепрессантов. Я получила новое образование, развиваюсь в новой профессии, и я начала жить – без оглядки на кого-то, без мыслей, что я тварь, не заслуживающая счастья. Без условий и ненависти – я впервые поняла, что такое быть счастливой без чьего-то одобрения.

Комментарий психолога
Здравствуйте, автор! Ваша история откликнулась, позвольте написать ответ.
Представим, что мы сидим рядом, я с Вами, и я понимаю Вас, Ваши чувства, Ваши переживания. Начну с начала Вашей истории, хорошо? Слыша о том, что дети сами выбирают себе родителей, неудивительно, что Вы чувствуете злость —ведь таким образом получается, что все, что с Вами происходило — Ваш выбор. А Вам было больно, трудно и очень одиноко, и никакой возможности что-либо выбрать в том возрасте.

Нет смысла сравнивать свою историю с другими. Есть Ваша реальность, есть реальности других людей. И Ваша ничем не менее значима, чем реальности других людей. Удивительно, но так бывает, что очаровательные и интеллигентные женщины, причем, часто ОСОБЕННО обаятельные оказываются скрытыми или явными агрессорами и абьюзерами. Предположу, что Ваша мама неспроста так выразительна и мила в глазах других людей. Видимо, ей это важно... Нет, ОЧЕНЬ важно. Понимаете? СЛИШКОМ важно. Важно и значимо.

Фразы Вашей матери говорят о том, что она и Вас хотела видеть определенным образом (входящим в ее идеальный мир), все, что выходило за рамки — неприемлемо. Ей двигал страх, который был важней Вас, и Ваших взаимоотношений. Это очень тяжело для Вас, это неестественно для психологически здорового родителя. Ничто не должно было запятнать ее светлый образ, поэтому виноватой во всем (что выходило за рамки придуманной ей реальности) были Вы... Полагаю, теперь Вы понимаете, что это только в ее голове? Сочувствую, что Вам пришлось столько вынести.

Читаю Вашу историю, хочу выразить свое ИСКРЕННЕЕ уважение. К сожалению, закономерно, что после такого детства, отсутствия любви и принятия, Вы выбирали себе в партнеры абьюзеров. Однако то, что Вы смогли выйти из этой ситуации, из порочного круга таких взаимоотношений, что Вы УЖЕ научились другим отношениям, и продолжаете расти — это целиком и полностью Ваша заслуга, Ваша сила, Ваша личность. Ваша сила уже проявилась и в том, что Вы самостоятельно жили, справлялись, содержали себя с 17 лет (будучи физически и морально травмированной), а дальше — больше, выйти из этого ада (и то, что Вы нашли помощь в группе Токсичные родители ничем не умаляет Вашей заслуги, ведь обратиться за помощью — это тоже проявление силы), это практически подвиг.

Ваша фраза «Я начала жить – без оглядки на кого-то, без мыслей, что я тварь, не заслуживающая счастья. Без условий и ненависти – я впервые поняла, что такое быть счастливой без чьего-то одобрения», — вызывает внутри отклик и много радости. Наверное, глубокое понимание такой перемены — одна из самых главных привилегий психологов. Как и встреча с такими людьми, как Вы.

Желаю Вам продолжать движение в выбранном Вами направлении, и чтобы последующие годы приносили Вам еще больше радости и мудрости.

С уважением, психолог Клочева Зоя Михайловна
Авторский курс клинического психолога Евгении Богдановой
Поэтапная программа по сепарации
от токсичных родственников и окружения
Присоединяйтесь уже сейчас!
PROсепарацию
Записаться на терапию к клиническому психологу
Читать также
Другие материалы, которые могут быть вам интересны...