До сего момента я была уверена, что у меня нормальная жизнь, которую я заслуживаю. Ни больше, ни меньше. Потому что у меня сложный, паршивый характер, потому что я невыдержанная истеричка, потому что мой муж чудом живёт со мной....

История борьбы за себя, свою личность и сепарацию от матери-монстра после долгих лет физического и психологического насилия.

Иллюстрация психологического абьюза и разного отношения к детям в деструктивной семье и последствия этого для героини во взрослом возрасте.

Отрывок из мемуаров актрисы и писательницы Тамары Петкевич «Жизнь — сапожок непарный» о детстве и советских методах воспитания.

Мне не больно, но кровь застилает глаза, мешает дышать — разбит и сломан нос, разбита бровь, сломаны рёбра. Тяжело дышать. Пытаюсь ползти из комнаты в коридор, где живёт собака Нюша...

Личный опыт сепарации от токсичных родителей без специалиста с помощью книг, изучения психологии и самостоятельного анализа своей ситуации и жизни в целом.

Я мечтала в детстве либо о том, чтобы умереть и прекратить всё это; либо о том, чтобы меня наконец избили так, чтобы это увидели другие и поверили мне.

Были случаи и физического и эмоционального насилия. Мама никогда не вмешивалась и всегда принимала его сторону.

В детстве меня очень редко купали, а когда это происходило, то обычно было в слишком горячей воде, а мама царапала ногтями кожу головы.

Меня научили, что любое проявление эмоций — под запретом. Нельзя смеяться, нельзя радоваться. Всё это очень разрдражало и огорчало маму.

Мать никогда мне не говорила, что я красивая или умная, а мне было так важно услышать это хотя бы один раз в своей жизни…

Мне 40 лет, я — гей и родился на границе Европы и Азии. Долгие годы я жил как будто не в своём теле, слабо понимая, что творилось в моей голове.

Я была желанным ребенком в молодой семье. Дедушка был профессором и бизнесменом, а бабушка — домохозяйкой и учителем музыки.

Сестре нужно было только пикнуть и папа чистил ей мандарин, мыл посуду, покупал дорогие вещи. Сначала я не понимала, что происходит...

Я понимаю, что исчезала по частям всякий раз при её разгоне от зайки до стервы. Отказывала себе в праве быть собой. Я не хотела быть собой... Я вообще не хотела быть, чтобы не расстраивать маму.